lunteg: голова четыре уха (Default)
2018-04-05 08:43 pm

верхний псто

некоторое время здесь будут новые и старые посты вперемешку -- эвакуация образца 2013-го была не закончена, поэтому из жж я извлекаю те посты, которое нынче хотя бы в состоянии понять )

френдполитики здесь нет, как не было никогда, но если вы напомните, кто вы в жж или на фб (а то вдруг ники не совпадают), то будет просто здорово.

В свою очередь представлюсь: на фб меня зовут Изподтопа Такопыт. Здравствуйте.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-05-24 02:08 am

(no subject)

Чисто чтобы выдохнуть и дальше рубиться.

Типа в ленте за день раза три попалось про "вредно сидеть за компьютером иди погуляй" -- ну пошли, что. Сухого льда нам с рыбой не дали, лужу не налили -- пришлось направиться в торговый центр за блокнотиком, бо все наличествующие поисписывались: идем.

По мосту тащимся, самосвал на веревочке сзади грохочет, красота. Эскалатор -- страшно, но на ступеньки уже сам встает, на руках тащить не надо: "Тепа умница. Тепа едет на эскалаторе" -- конечно, умница, вот как хорошо шагнул. А как здорово стоит, молодец. Оооо, отлично слез с эскалатора. Идем дальше.

Дальше почему-то раздается возмущенное "Не хочу на баржу": баржи -- это кораблики на Москва-реке: ну не хочешь -- и не надо, хотя зазываю его поплавать с первых весенних дней. Отказывается: "Тепа бояка".

Подземный переход и вход в метро: вот туда направляется бестрепетно: "Едем кататься". Не едем: люди с работы домой волокутся, а тут мы такие кататься и еще место нам уступать надо -- не, не будем людей мучить. И поезда тоже не будем мучить, они устали, люди домой, поезда в депо, пошли дальше: "Нет!" -- и стоит столбом, нижняя губа дрожит, сейчас прольется...

Не прольется -- на наше счастье у входа в "Европейский" дежурит солдатик с собачкой. И какой собачкой! годовалый крапчатый спаниель, контактный, ласковый, как раз целуется с проходившим мимо дедом: дед гладит пса, называет "нюхачом", мы стоим поодаль: собачка на работе, собачку трогать нельзя -- хотя собачка совсем не против погладиться. Только если кто из начальства заметит -- влетит и солдатику, и собачке. Раскланялись с солдатиком и собачкой, топаем дальше.

А дальше -- ох, какие чудеса. В пластмассовых зарослях машут головами два плюшевых огромных зверя -- белый тигр и львица. "Белый тигр! Тигр и лев!" -- чистый восторг и благорастворенье. А внизу -- "Фонтан! Брызгает! Лифт! Едет! Бояка!" -- без кокетства, действительно боится, но держится. "Рыбки плавают!" И -- чудо из чудес: "Баба, там поезд! поезд!" -- вокруг ресторанного дворика, по путям, проложенным на двухметровой, а то и больше, высоте, едет маленький (не маленький) паровозик с вагончиками. У паровозика горит фара, на поворотах он слегка замедляет ход, чуть раскачивается --

вот этот вот взгляд -- удивленный, восторженный -- невероятное, невозможное, самое большое чудо из чудес, до слез -- до моих слез.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-19 09:34 pm

скоро три

На секундочку пригорюнился в углу:
-- Степа, ты чего?
-- Тепа маму ждет тихонько-тихонько.

Прислушивается к разговору взрослых: редактура, корректура, сверка, сроки... Вклинивается в паузу, с чувством замечает:
-- Ужас какой!

Сидит за кухонным столом перед стаканом низколактозной жидкости с домашним названием "кефир" и тарелкой с зефиром. Внезапно его озаряет: показывает пальцем на стакан:
-- Это что? -- (и мордаха лукавая.)
-- Кефир.
Повышая градус лукавства, тыкает в зефирину:
-- А это?
-- Зефир.
Хохочет. В упоении показывает поочередно то на одно, то на другое и повторяет:
-- Зефир! Кефир! Кефир! Зефир! -- и хлопает в ладоши.

Вчера принесла рыбе магнитную азбуку (при ближайшем рассмотрении оказалось, что буковки не просто так на холодильник, а еще и со шрифтом Брайля, так сказать, продукт двойного назначения). Вытащила случайную букву, не взглянув, на автомате, показываю:
-- Что за буква, Степа?
-- Ю.
И правда, Ю. Окружающие в литературном восторге:
-- Младенец, который знает...
И младенец со знанием дела договаривает:
-- Букву Ю!

Притулился у меня на коленях, в руках зажат "свой" телефон -- старая нокия без аккумулятора. Показывает на экран (что телефоны могут фотографировать, он знает отлично, иногда и сам "снимает" понарошку, выкрикивая "кадр!"):
-- Степа! И баба... Саша!
Про бабу Сашу ему не рассказывали, но при нем вспоминали: это та самая "бабасаша", с которой мы путешествовали каждое лето: та, которая рядом со мной на фото всегда на корточках -- чтобы вровень с маленьким человеком. Впрочем, фото он тоже не видел.
-- Какая баба? Саша? или...
-- Саша! Баба Саша!
В темном экране отражаются две физиономии: его -- и моя.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-15 09:18 am

место для собак

...Что, может быть, останется на рельсах не голова, а лапа...

Самое страшное -- сон из детства про то, как я не могу попасть домой: то ящерицы-лестницы проводят мимо двери, то вход в подъезд вроде есть, а вроде и нет, глухая стена между двух ложноклассических колонн, а то и вовсе нужный трамвай, всегда трамвай, сворачивает не на тот путь, и все дальше, все дальше.
Самое важное -- проходя по мосту, не смотреть на окна дома: там навсегда остался тот страшный, неестественный синий свет газовой горелки в кухонном окне, с которым сон сбылся, но не отпустил.
Самое бесполезное -- стараться забыть об этом.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-15 09:11 am

on the road... не совсем

Она наливала в стеклянную бутылку из-под кетчупа кипяченую воду, укладывала в сумку пачку печенья, и мы шли открывать новые земли: на автобусную остановку: сегодня едем маршрутом 2, на Вельгию. Выходили на конечной и брели вдоль дороги, рассматривая все и вся. Здоровались с чужими бабушками, останавливались передохнуть и умыться у колонки, заходили в незнакомое сельпо -- не покупать, поглазеть: доходу у нее было -- двадцать один рубль семьдесят копеек пенсии, ну а я и вовсе безденежная: ей было пятьдесят восемь, мне -- пять.
Наверное, надо какое-нибудь поясняющее продолжение, но и так сойдет. Разве что я все чаще чувствую себя ею.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-14 09:16 pm

про крыс

Когда мой младшенький подался учиться на архивариуса, бывшие родственники строго указали ему, что он неправ: что это мать во всем виновата: и в архивариусах тоже: дескать, сама с детства мечтала стать архивной крысой, крысой стала, а с архивами не сложилось, вот и сублимирует, зараза, и чоткого пацана с верного пути сбивает.

А я че? а я ниче, сама собирала челюсть с пола, когда мне было объявлено о выбранном учебном заведении. Собрала, выдохнула и сделала вид, что так и надо и не мое дело судить. Помогла собрать документы. Подержала кулаки. Порадовалась, когда зачислили, бо конкурс же. Ну и все.

Ну, конечно, что-то подсказывала, но, как бы это сформулировать поточнее, из общих соображений. Тактика общения с преподавателями. Сроки сдачи работ. Источники. Посматривала на готовые контрольные и курсовые -- ну так, чисто методически, типа добавь здесь и проверь это. Парень ничего, слушал и соображал.

И вот у него надвинулась курсовая по -- та-дамм! -- истории архивного дела. А я ж крыса, которую мимо архивов пронесли -- я ничего об этом не знаю. Попыталась покидать в ребенка всякими экзотичными ссылками и в какой-то момент вчиталась: млин. И правда жаль, что не архивная. Там та-ки-е страсти! там такие детективы! такая история! Всяческие постановления и правила -- верхушка айсберга, а под водой чисто шекспир.

Не выдержала и, черт возьми, написала эту курсовую. Отослала. Теперь вдвоем с ним охаем -- это ж надо ж, какой пласт, какая субкультурка-то, какие терки -- и если бы не крошка, все бы прошло мимо. А он-то -- как знал, как знал.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-13 09:45 pm

собаки в космосе

Подниму старое жежешное, и не потому что апрель, а просто со дня на день грохну жж, а на пост стоит куча ссылок: пусть будет под руками, а то все мучительней вспоминать, в котором году я это все это дело собрала. Ну и чтобы искалось полегче, вот, иногда по делу бывает надо. И еще какая же я умница, держала все картинки на сторонних платформах.


История не имеет сослагательного наклонения. Поэтому, поднимая спорную и трагическую тему -- использование собак в космических программах -- я ни в коей мере не склонна обсуждать этичность чьих бы то ни было поступков. Я только хочу вспомнить их так же, как обычно вспоминают людей, совершивших героические поступки: имя, дата, фотография. Потому что дорогу людям в космос, и тут от фактов никуда не денешься, проложили собаки.

«Жива будет собака, будет жив и космонавт!» (Валерий Быковский)

012_034

За период с 1948 по 1961 годы в СССР было подготовлено и осуществлено 29 пусков геофизических ракет, осуществлены полеты 2 искусственных спутников Земли и 2 космических кораблей-спутников. Были поставлены эксперименты на 48 собаках, из которых 15 животных летали по 2 и более раза. Использование собак, согласно некоторым публикациям, продолжалось до начала 80-х годов.

Фотографии четвероногих испытателей, за исключением пяти самых известных, так и остались в пожелтевших отчетах военных и ученых. Даже кличка собаки, которую она получала, поступив в ВНИИ авиационной медицины, на базе которого в 1947 году была создана лаборатория, занимавшаяся проблемами физиологии при высотных полетах, оставалась с ней не до конца. Причинами тому были, с одной стороны, секретность -- представители разных ведомств по-разному именовали одно и то же подопытное животное, с другой стороны -- публичность: если опыт удавался и о нем сообщали в СМИ, то имя собаки могли заменить на политкорректное и более благозвучное. Варианты кличек в списке указаны в скобках. Большая их часть широкой публике неизвестна: но у меня дома упоминали Лисичку и Мишку: папина студентка-дипломница в конце пятидесятых по распределению была направлена инженером в лабораторию и впоследствии немного рассказывала о своих питомцах. Их было много, гораздо больше, чем показывали в телевизоре и писали в книжках.

Дорогу в космос проложили собаки )
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-11 08:26 am

про колбасу

Эту историю я рассказывала в прошлом году невропатологу, уговаривая не укладывать меня в больничку: нехорошо там, да и нечего мне было там делать: невропатолог впечатлилась, снизошла, но вызывала на прием чуть ли не раз в неделю. Только позже я поняла, что ей надо было убедиться, что меня не трехнуло повторно и я жива. Ну, убедилась, чо.
Так, собственно, история. Про колбасу.
Летом 2007 мама загремела в больницу с травматическим инсультом. Ее уложили в палату, которая гордо именовалась "неврологическая реанимация", ну а на самом деле это была обычная комнатуха в самом конце больничного коридора, куда свозили безнадежных и бесперспективных: десять коек, десять теток в коме разной степени тяжести, выписка в два адреса -- в морг и овощем на руки родственникам. Третьего, как правило, не случалось.
Больные, в принципе, все были одинаковыми: поступали заблеванными и зассанными после тяжелых инсультов, через день -- усилиями родни или, если повезет, прилежной или проплаченной санитарки, слегка отмывались и обзаводились хозяйством -- памперсами, одноразовыми пеленками, зондовым питанием (это у кого родня побогаче); одной тетке на моей памяти даже приволокли противопролежневый матрас и водрузили поверх казенного: ну и трон у нее получился! Катетеры с мешками, понятное дело, кружечки для бесполезных уже искусственных челюстей, иконки -- джентльменский набор. Так и полеживали. Кому везло -- умирал быстро.
Родственники ан масс сидели "при своих" чуть ли не сутками или нанимали сиделок. Иногда даже приходили целые делегации: ну как тут наша бабулечка? А что доктор сказал? Дежурящий родственник с натянутой улыбкой излагал подробности беседы с лечащим врачом: здоровье бабулечки крепло день ото дня, не иначе. Затем собеседники перебирались в коридор: надо было решать, кто, собственно, заберет бабулечку к себе. Или там уверить забирающего во всесторонней поддержке. Моральной. Материальной. Короче, пиздец.
К той бабке никто не приходил. Ее привезли ночью -- без сознания, с непроизвольными движениями рук, и сгрузили на койку -- вряд ли дотянет до утра-то -- натянув памперс, стыренный из соседской тумбочки (для таких, одиноких, санитарки всегда тырили памперсы, а мы делали вид, что не замечаем: отдать на общие нужды пачку было невозможно: медработники барыжили бумажными трусами почем зря).
Утром бабка была еще жива. И через утро тоже. И через два. Кормить ее начали на четвертый, что ли, день -- глотательный рефлекс тоже был нарушен, тарелки с киснущей по жаре едой стояли нетронутыми на тумбочке от одной кормежки до другой, да и шевелить руками в заданном направлении человеку в коме не по силу. Сердобольная санитарка помазала около пересохшего рта манку, вздохнула, забрала тарелку и ушла. Вечером повторила манипуляцию: и тут ей показалось, что старуха сглотнула.
На следующий день бабка начала при виде ложки исправно открывать рот и глотать запихнутое в него. Еще через неделю -- поворачиваться в сторону еды. Потом -- поправлять одеяло и пытаться приподниматься: врач велел привязать к спинке кровати что-то вроде вожжей: бабка зацеплялась за ремни и подтягивалась. Вскоре она уже сидела, потом начала спускать ноги с кровати, удерживать и доносить до рта ложку, пить из кружки... Ожила. Весь процесс занял недели три.
Все это время к ней никто не приходил. Мы подкармливали -- йогурты, детское питание, соки, -- разговаривали как разговаривают с маленькими детьми, умывали и расчесывали, но, конечно, после того, как приводили в порядок "своих" -- так и лежавших бессмысленными тушами на противопролежневых и просто матрасах. За три недели в палате умерло четверо, все у нас на глазах. А безнадежная беспризорная бабка -- оживала.
В тот день, когда она встала на ноги и прошла несколько шагов, опираясь на край кровати, к ней пришел сынишка -- субтильный стеснительный пьянчужка средних лет. Молча вытащил из пакета и водрузил на тумбочку, где сиротливо тусовались казенная чашка и яблоко, передачу -- батон сырокопченой колбасы. Дееспособные обитатели палаты -- родственники и сиделки -- наперебой начали рассказывать блудному сыну, какая его мамаша молодец и как ее хвалят врачи. И что колбаса, конечно, для нее еда не совсем подходящая, а вот кефирчика какого-нибудь, пюрешечки, тертого яблочка...
Мужичонка совсем сконфузился и, видимо, от смущения, начал методично обгрызать передачку... так и отъел почти половину батона. Остатки тихонько уложил между яблочком и чашкой, попрощался и исчез за дверью. Больше мы его не видели.
А бабку перевели из "реанимации" в обычную палату -- на реабилитацию. А потом и вовсе выписали -- домой, в коммуналку, где соседи, по ее словам, очень хорошие, только на ее комнату заглядываются, а у нее же сын. (Да, речь тоже вернулась.) Хотя ходила она еще не очень, с опорой -- по стеночке или вот с ходунками. Но с ходунками почему-то хуже, чем просто по стеночке.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:25 am

временный пост (С)

Истошным голосом, 48 кеглем: простите, люди добрыя! еще три тыщи ведер (зчрк) еще полтора года. но я фильтрую и ваще почти ничего не писала.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:20 am

синий крест -- 26 июл, 2014

На лето меня ссылали к бабке в райцентр. Бабка, уже пенсионерка, продолжала жить в служебной квартире на первом этаже ветеринарной станции, которой некогда заведовала. Ветеринарная станция в райцентре -- это совсем не кошечки-собачки, как в столице, но и не очередь из баб и мужиков с захворавшими козами в поводу, вовсе нет: это серьезное государственное учреждение, призванное следить за чистотой сельхозпродукции животного происхождения. МРС и КРС в особо крупных размерах, короче. Эпидемии и эпиозотии. Ящур, бешенство и сибирская язва. В общем, все очень сурово и чужие здесь не ходят.

Двухэтажный деревянный купеческий дом на высоком кирпичном фундаменте стоял в самом центре города. Вход с улицы, в дверь под черной с золотом вывеской, был перманентно закрыт, все ходили через черный ход со двора. Во двор вела калитка, прорезанная прямо в глухих высоких воротах, с высоким же порожком, через который я перманентно же наворачивалась прямо в тротуарную плитку не меньше пары раз в сезон. Да, плитку: выложенные керамическими квадратиками улицы были своего рода визитной карточкой райцентра, градообразующим предприятием которого был комбинат огнеупоров -- керамика, да не та, что на кухонной полке: жаростойкие кирпичи, трубы, цоколи (цоколя, как говорят ламповщики) для ЭЛ, и из отходов -- розово-желтая тротуарная плитка для родного города. Сейчас ее, кажется, уже почти всю закатали асфальтом, а жаль.

Двор был мощен булыжником, с неизменной кашкой-ромашкой между серыми каменными лбами. Черный ход -- через обитую черной же клеенкой тугую дверь на невысоком крылечке -- вел в крошечную прихожую, из которой крутая лестница уходила наверх, в лабораторию, а длинный, холодный в любую погоду, коридор -- в огромную кухню и дальше, в жилые комнаты -- две отдельные и одну проходную. Где-то там же, в прихожей, примостилась узкая дверка в уборную, но меня туда не пускали, полагая предельно негигиеничным, если ребенок пользуется общей уборной: моим уделом был горшок, да и лет-то мне было как раз для горшка.

Лето я проводила снаружи дома. Как заставить себя вспомнить? Можно просто пойти от калитки по двору. Вот справа заросшая черт знает чем и непременными мальвами клумба -- где-то в ней прабабка закопала пистолет, притащенный другой бабкой, двоюродной, из фронтовых госпиталей -- "чтобы инвалидка не застрелилась". Стол и лавка -- для вечерних чаепитий, но в моем детстве на улице уже никто не чаевничал. Дровяные сараи (в доме было печное отопление): один по делу, его загружали с машины уже колотыми дровами, второй -- мой: та самая бабка-"инвалидка" устроила мне там летний домик: поклеила розовые бумажные обои местной же фабрики, поставила старую мебель, и в дождь стало можно не уходить с улицы. Дальше начиналась вотчина шоферов -- пара "их" сараев, набитых под завязку железным хламом, и бывшая конюшня, превращенная в гараж для трех железных коней -- всепроходного козлика, ветеринарной барбухайки и неопознаваемого древнего грузовичка. Все три автосредства были снабжены знаком ветеринарной службы -- синим крестом в белом круге. Шоферов было двое -- мужичка, мелкого и иногда пьяненького, я почти не помню, а вот водитель, точнее, водительша козлика, Галя, была моей любимицей. Во-первых, она была цыганка с кочевыми еще родителями, о которых иногда рассказывала и сокрушалась. Во-вторых, носила гэдээовский джинсовый комбинезон, невесть какими путями добравшийся до райцентра, где в начале семидесятых форсили в лучшем случае польскими мешковатыми джинсами. В-третьих, она давала мне посидеть за рулем своего автомобиля -- шикарным рулем, оплетенным проводками в разноцветной изоляции, подержаться за ручку переключения скоростей, снабженную роскошным набалдашником с рррозовой рррозой, замершей внутри прозрачного гладкого плексиглаза, потрогать плюшевые бомбошки занавесочки над лобовым стеклом. А вот плетеных рыбок и чертей тогда еще не было, одноразовые капельницы, из которых их мастерили, появились позже.

Галя, мятежная цыганская душа, ни на одной работе не выдерживала больше сезона. Хотя детское лето длинное, но на моей памяти она успела поработать в городской "Скорой", у нас в ветеринарке, немножко -- в аэродромной службе (да, в райцентре был аэродром, и однажды все та же Галя, пользуясь авиазнакомствами, покатала меня над городом на "кукурузнике") и, наконец, приземлилась в ГАИ. Там счастливо вышла замуж и, кажется, остепенилась.

В торце двора вместо забора стоял одноэтажный оштукатуренный и беленый то ли барак, то ли просто одноэтажный дом: окна занавешены, двери заперты. Когда-то там были квартиры работников лаборатории, но в мою бытность в райцентре рядовые сотрудники обзавелись более комфортным жильем. Продолжение этого дома-барака в левой части двора использовалось для всякого зверья -- в одной комнатухе со входом прямо с улицы в огромной клетке содержались десятки (а то и сотни) белых мышей, в другой, точно такой же, полчище морских свинок, дальше голуби и куры, которых никогда не выпускали на улицу. Мне прямо сказали и не раз повторили, что это для опытов и никого трогать голыми, без перчаток, руками нельзя. И потом, их было столько, что они не воспринимались как живые существа, так, шуршащая биомасса с острым запахом. А рассматривать глазки-ушки-носики мне не давали. Подходить к виварию без сопровождения взрослых вообще запрещалось -- "там зараза".

Положим, зараза обитала не там: и заражали, и просто брали кровь прямо над бабкиной квартирой, на втором этаже дома. Но об этом мне совсем не обязательно было знать.

Ах, да. Сразу за гаражом располагалась еще один крошечный сарайчик, в котором жил самый страшный персонаж моего лета -- баран Борька. Он отличался буйным нравом, и справиться с ним могла только лаборантка, полная немолодая женщина: почему-то именно к ней он воспылал нежными чувствами, тогда как всех остальных беспощадно разгонял по двору, если, конечно, удавалось вырваться на волю. До сих пор помню, с каким глуховатым звуком ударялись в захлопнувшуюся за мной тугую дверь его рога -- гонял он меня знатно, от гаража до черного хода без остановки. Борька тоже предназначался "для анализов", ну и еще немного для шерсти: пару раз за лето силами двух шоферов -- Гали и мелкого мужичонки -- а также лаборантки, ее мужа и какого-нибудь колхозно-совхозного гостя барана укладывали на бок и стригли. Куда девалась основная масса серовато-желтой пахучей шерсти, я не знаю, но отдельные ее клочки после экзекуции еще долго полеживали между булыжниками, запутавшись в редкой травке.

Осенью полуобросшего барана запихивали в барбухайку и увозили "домой: он же на лето приезжал, как и ты", говорили мне. Я кивала и бежала собирать игрушки: скоро в Москву, к маме и папе. Надо ли отмечать, что каждый год баран был новый, в конце концов, они все на одно лицо.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:18 am

мир секонд-хенда -- 1 -- 19 июл, 2014

Когда я стану старенькая, я пойду работать продавцом в магазин секонд-хенд. По-моему, секонды – единственное уцелевшее поле чудес, на котором можно нарыть на грош пятаков: найти что-нибудь веселое, или замысловатое, или практичное-полезное, но подходящее только и исключительно тебе одной, а заодно бескорыстно порадоваться чужим удачам: бескорыстно – потому что не только на вкус и цвет, но и на размер нет и не может быть никаких товарищей.

Я и сейчас настолько немолода, что помню, как появились самые первые секонды. В Питере это был магазинчик какой-то неведомой религиозной конфессии на Пионерской, приторговывающий голландской гуманитарной помощью, и актовый зал медленно помирающего военно-промышленного НИИ где-то на набережных за Новочеркасской: добираться туда приходилось по колено в грязи, тротуары в той части города отсутствовали как класс. Институтчики, закупив сотню, примерно, тюков одежды, не долго думая, выкинули из актового зала ряды кресел и загрузили немаленькое пространство разноцветным тряпьем в три яруса.

Никакой рекламы у вышеозначенных заведений не было, слух о них передавался из уст в уста, от местных жителей – широким массам населения. Мне про оба места рассказал бывший свекр, хорошо знавший мою страсть к барахолкам, комиссионкам и вообще трешовым местам продаж товаров народного потребления. Год? Год был, кажется, 1992-й, а может, и 1991-й, в общем, действительно самое начало.

Голландцы оказались совершенно бездарными – втридорога, добротно и нудно, обычный магазин поношенных вещей. А вот ниишники – просто праздник, что сам процесс, что результат. Прямо от входа, где на колченогом столе гужевались потерханные магазинные весы (сейчас, кажется, в секондах на вес уже почти ничего не продают) начинались развалы тряпья, сначала – по колено, а ближе к середине зала нужно было карабкаться на тюки. Найдя в плотно спрессованном тряпье слабину, следовало нащупать «поддающуюся» тряпку и потянуть: таким образом достигалась некоторая «свобода» соседних тряпок, и в тюке можно было начинать рыться. Именно поэтому вся поверхность тряпичных тюков была усеяна своеобразными воронками – женщины (понятное дело, что в тряпках копались в основном женщины) «раскапывали» мануфактуру, пока хватало длины руки, а потом переходили на новое место.

После нищеты советских и перестроечных прилавков, дороговизны и однообразия кооперативных лотков, гнусного качества только начавшего появляться на рынках китайского ширпотреба актовый зал безвестного НИИ был круче подиумов модных домов. Тетки с серыми – а откуда взяться другим при жизни в очередях – лицами вытаскивали одну одежку за другой и, возможно, впервые в жизни подбирали юбку к блузке, а весь наряд – к себе, а не по принципу «что достали – то и носим». О, -- восторгалась одна, -- красные брюки! – и кричала, обращаясь к своей товарке, -- Зоооооя! Ты красные брюки наденешь? Зоя, невидная из-за тюков, откликалась: тут пиджачок к ним, как раз на тебя, к красным штанам хорошо будет! – и потом обе с энтузиазмом бульдозеров разрывают горы шмотья в поисках подходящей к внезапно сложившемуся комплекту блузки (про комплекты советскую женщину учили журналы «Работница» и «Крестьянка»: учить-то учили, но дальше, чем «синенькое идет к красненькому» в быту осуществить было невозможно: дефицит-с, носи что купил или сам сварганил). Женщины разрумянивались, щеки у них горели, глаза блестели, и они становились похожи на обычных людей, прогуливающихся по здоровенному торговому центру в неспешном шопинге.

Актовый зал просуществовал совсем недолго, месяца два или три. В последние дни по углам лежало несколько жалких кучек совсем откровенной рванины, все остальное было разобрано, даже тюк национальных тирольских мужских костюмов (ну там шляпка с пером, белая рубаха, кожаные шорты) – их, похоже, сдал в помощь утопающей ядерной державе то ли австрийский, то ли немецкий ансамбль народного танца. Интересно, куда в этих шортах ходили жители Санкт-Петербурга? В городе стремно, а на даче комары.

А потом наступила эра раскладушек на Пионерской. Но о них как-нибудь в другой раз.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:16 am

ну вот, вместо дискотеки -- 10 июл, 2014

это мой папа и я. папе здесь сорок один, мне -- полгода. с тех пор прошло много лет и еще один год.

10346105_529920563804189_7192614992505613488_n

Я так забегалась сегодня со внуковыми документами, что не успевала оперативно поблагодарить всех, кто поздравил: сделаю это здесь и сейчас: Спасибо! Спасибо!
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:11 am

по следам перинатала -- 15 июн, 2014

Рассматривать чужих младенцев не слишком прикольно, а вот истории-из-жизни вызывают гораздо больше интереса. Наверное, именно поэтому -- ну и еще из чувства глубочайшей эмпатии сами-знаете-к-кому -- я в последнее время почитываю ру-перинатал (актуально, не правда ли? самой смешно, но вот подсела). И несколько дней назад там проскочил пост жанра "отчет о родах" (кто читает, тот поймет), но не в роддоме или стогу, а в машине скорой акушерской помощи -- вот такое у нас в Мск появилось ноу-хау, специализированная акушерская. Казалось бы...

Если бы мы месяц с небольшим назад не поебались об эту самую скорую акушерскую, я, наверное, слегка подивилась и слегка же попечалилась бы этой истории, чего на свете не бывает. Тем более, что женщина, ставшая мамой в салоне барбухайки, и сама отнеслась к событию не то чтобы совсем легко, но и без фанатизма и "я с ними разберусь": нормальное отношение: ребенок важнее. Вот только напрашивается вопрос: какого черта?

...Потому что у нас все тот же месяц с небольшим назад события развивались примерно так. Утром 7 мая крошка, охваченная трудовым и учебным энтузиазмом, посетила женскую консультацию, где была отпущена гулять дальше, еще пару недель, затем направилась сдавать экзамен (вернее, получать запись в зачетку), а следом -- зачет по физкультуре (кафедра физкультуры Полиграфа теперь может гордиться: их студентка в один день сдала нормативы по бегу и метанию гранаты и родила ребенка: пусть нормативы были сугубой формальностью, но это должно стать студенческим фольклором, я считаю). Возвращаясь домой, девушка почувствовала, что у нее сильно-пресильно заболел бок (и не просто бок, а весьма проблемный бок, который может и должен болеть вне зависимости от срока беременности), кое-как доковыляла до дома, вызвонила меня с работы -- ну тут я не торопилась, конечно, бо с боком, понятное дело, ничего экстренного случиться не могло -- и я, поглядевши на посеревшую крошку, набрала сакральное "03". И вот тут меня ждало первое удивление: звонок не был переадресован в таинственную "акушерскую скорую", нет: мне предложили записать и набрать семи-(то есть десяти, на самом-то деле)-значный номер. Ок, подумала я, а если что срочное? кто будет писать и набирать? хорошо, что мы никуда не торопимся, -- и записала, и набрала. И дозвонилась почти сразу, и минут пять-семь объясняла диспетчеру, что, у кого, когда, кто кому вася и прочие подробности. И диспетчер меня обнадежил: ждите. Ну и подождем, что ж.

И мы ждали. Мы ждали, и ждали, и ждали. Мы собрали сумку на дородовое, потому что куда же ехать с больным боком, как не на дородовое. Мы проверили сумку для родильного -- так, потому что ждали и ждали. Мы переделали еще уйму всяких неважных дел. А скорая акушерская ехала и ехала.

Машина приехала через час. (За это время вполне можно родить, между прочим.) Немолодая фельшерица уселась писать бумажки раньше, чем спросила, что случилось. Писала долго. Потом я металась по дому в поисках градусника -- обязательно ртутного! вот ведь ей вперлось, -- потом фельшерица еще немножко пописала, а потом позвонила диспетчеру и обстоятельно обсудила ситуацию под мои уже выкрики: на дородовое! нужно узи! и крошкины корчи, потому что бок болел все сильнее. (Тем временем фельшерица обсуждала с диспетчером, могут ли быть роды на 37 неделе срочными или они все же преждевременные.) И наконец диспетчер дал добро, я подхватила мешки, и мы потрусили к машине.

До роддома, в который крошку повезли, дорога, при нормальном раскладе, занимает десять минут. Увы-увы, седьмое мая -- день очередной репетиции очередного парада очередной победы, и дорога почти стояла, но обошлось. Со времени набора 03 до того момента, когда крошка зашла в двери медучреждения, прошло -- я проверила по телефону -- два с половиной часа. (И за это время вполне можно родить, да.)

Все это время мы искренне ехали на дородовое, и фельдшерица -- медработник среднего звена, между прочим, -- вполне поддерживала эту точку зрения. И только когда к крошке в приемном прицепили ктг (и кстати, вывели его на внешний динамик, так что я, сидя под дверью, слышала, как стучит Степкино сердечко), фельдшерица, пробегая мимо меня с пачкой бумаг наперевес, испуганно (интересно, почему? сама себя испугалась?) конфузливо шепнула: узи показывает схватки. Пока я делала "ап-ап-ап", поняв, что медработник спутал узи и ктг, и вообще чуть было не случилось больших гадостей, но бог миловал, она исчезла в направлении машины.

Ну а потом все пошло как положено: крошка выплыла ко мне из приемного в фирменном роддомовском декольте, тут же нам под ноги потекли воды, и сомнений не осталось... А до Степкиного рождения оставалось три часа: совсем немного для первых родов, верно же?

В общем, я думаю, а на хрена нам такая акушерская скорая-то нужна была? Дали бы обычную машину, да побыстрее, и везли тоже побыстрее, потому что говорят же люди "срать да родить -- не годину годить".
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:09 am

дал господь детей -- 21 май, 2014

Одна из моих бабушек -- не совсем бабушка, а такая, внуки которой называются внучатыми племянниками, -- умела определять беременность на ранних, до четырех недель, сроках. Ну как "определять" -- она видела (нет, наложением рук и зарядкой воды не баловалась никогда, ни-ни-ни, просто была эмпатичным, наблюдательным и спокойным человеком). Самим беременным, во избежание нездоровой популярности, она ничего не рассказывала, искренне полагая, что уж сама-то женщина хоть что-то о себе да знает (меня она тоже так "увидела" -- в четыре пренатальные недели -- и промолчала, что стоило моей маме декретного отпуска: врачи, как водится, ошиблись, и я родилась в первый день заслуженного декрета). Но вернемся все-таки к бабушке: зная за свою то ли странность, то ли способность, она с детства хотела стать акушеркой: я, говорила, вижу ребенка и поэтому могу помочь: и в самом деле: такое ходячее узи вполне могло бы пригодится в эпоху развитого сталинизма.

После деревенской школы бабушка пошла на рабфак при медицинском училище, а потом поступила и в само училище, но дальше второго курса не продвинулась: семью раскулачили, несостоявшуюся акушерку отчислили, однако поработать в роддоме она успела -- и санитаркой, и медсестрой. Что и как у нее там складывалось, история умалчивает, но про одни роды она рассказывала.

Рожала жена разнорабочего с комбината (совсем не надо подробностей, что это за разноработа и что за комбинат: достаточно, что все происходило в довоенном райцентре, глухом уголке Ленинградской тогда области), рожала трудно: по сердцебиению врач определил, что беременность двухплодная, и что роженица, что ее супруг вовсе не были счастливы, у них и так уже было двое детей, а жилья -- пятнадцатиметровая комната в полуподвале. Бабушка сидела с бедной женщиной (жалко же, мучается) и мучилась не меньше: она видела не два, а три плода: двух девочек и слабенького мальчика. Врач принял одну девку, потом, спустя минут двадцать, вторую, и собрался на перекур. Бабушка -- хотя тогда-то она была молоденькой медсестрой -- подергала доктора за рукав и попросила не уходить, потому что вот-вот пойдет третий. Доктор подивился на соплячку -- какой третий? -- и не спеша направился в больничный дворик: ненадолго: вернуться пришлось бегом.

Третий родился, как бабушка и видела, слабеньким, синюшным, еле откачали. Три кулька отправились в детское отделение, роженица в палату, а врач, прихватив прозорливую медсестричку, -- в винную лавку за спиртным: не для себя: предстояла встреча со отцом тройни, к которому наши медработники и направились, затарившись поллитрой.
Бабушкин рассказ (а я слышала его не раз и не два, по собственной, надо заметить, а не бабушкиной, инициативе) обрывался на фразе "и тогда он прыгнул в окно". Трагизму ситуации добавляло то, что окна единственной комнаты, которую занимала теперь ну очень многодетная -- пять детей и двое родителей -- семья -- находились под потолком, чуть не в двух метрах от уровня пола: полуподвал есть полуподвал.

А врач, додавив брошенные счастливым отцом поллитра, долго еще выговаривал радивой медсестричке: зачем, мол, позвала, умер бы третий в родах -- все б семье полегче было: дал господь детей, да с подморцем, как в деревнях говорят. Бабушка про увиденные беременности еще и поэтому никому никогда не рассказывала.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:08 am

про шерсть -- 18 май, 2014

Шерсть это хорошо. Шерсть у нас везде. У нас много шерстяной одежды, шерстяные одеяла, подушки, простыни и диваны, а также пол, покрытый черным шерстяным кружевом. В шерсти кресла и столы, книжные полки и платяной шкаф, ванна, раковины и унитаз. Можно сказать, что мы купаемся в шерсти.

Шерсть утепляет. У нас утеплены скатерть, стаканы, тарелки, вилки и ложки. Ножи и зубные щетки. Туалетная бумага и пятка младенца. У нас везде шерсть. У нас тепло.

Даже в роддом мы передали немного шерсти для утепления -- в запечатанной пачке стерильных послеродовых прокладок. Как нам это удалось -- не спрашивайте, сами не знаем. Зато получатель был приятно удивлен, получив такой добрый и теплый привет из отчего дома.

Носитель домашнего добра, тепла и уюта -- Дюшес -- щедро делится своим богатством с окружающими. Окружающие счастливы, но немного удивлены: такса мала, а шерсть бесконечна. Наверное, внутри таксы вмонтирован маленький шерстяной генератор, непрерывно вырабатывающий высокосортную подпушь и ворсину иссиня-черного цвета. Из чего, спросите вы? Из пространства и времени, не иначе, только они бесконечны так же, как эта гребаная вездесущая шерсть.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:08 am

конфетти -- 10 май, 2014

-- И-и-и... раз! Навались! И-и-и... два! И... -- дверь распахнулась, и на пороге клетки замерли две крупные черно-белые крысы.
-- Тихо! Идет? -- прислушался Изя.
Топа нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
-- Тс-с-с! Ну, идет?
-- Идет!
-- Давай!!!
И из взломанной клетки прямо мне под ноги полетели хлопья разноцветного бумажного наполнителя с игривым названием "Конфетти" вперемешку с крысиным дерьмом.
-- На тебе! Вот тебе!
-- Три дня! Три дня на сухих кормах!
-- Подстилку не меняла!
-- Гулять не пускала!
-- За ухом не чухала!
-- Где крабопалки? Где салат?
-- Вот тебе за корм "Вака"!
-- За немытую поилку!
-- За победу!
-- На Берлин!
-- Крым наш!
-- Роисся вперде!
А я-то их за умных держала.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:07 am

баллада о ватном одеяле -- 8 май, 2014

Моя бабка начала рожать старшего сына в стогу сена в санях, а закончила -- в бане, под присмотром повитухи из глухой карельской деревни с дивным названием Княжий Погост. Вообще-то планировалось, что сын красного командира появится на свет в больничке города Петрозаводска, но немножко не доехали. Бывает.

Моя мать начала рожать меня в стогу сена на Ленинградском вокзале, а закончила в Вышнем Волочке, славабогу, в московском роддоме: уехала, но не туда, куда собиралась. Как всякой зверушке в ожидании приплода, ей хотелось забуриться где потише и потемнее, и вообще-то планировалось размножиться в больничке города Боровичи, но немножко не доехали. Бывает.

Я начала рожать старшее чадо в стогу сена на кухне, лепя пельмени (мельчаем-с, ага): угощать маму: она собиралась навестить глубоко беременную дочь, и в момент рождения внучки гужевалась все на том же Ленинградском вокзале в ожидании поезда. Ну, хоть кто-то в дороге, выдохнула я, но по полной оттянулась на младшеньком, немножко сбежавши из роддома в родах (но потом все-таки вернулась).

Крошка не посрамила семейной традиции: ее прихватило в стогу сена в метро, когда она возвращалась из института, сдав зачет по физкультуре и экзамен по-чему-не знаю. Трешак закончился в ставшем уже традиционном роддоме, но начало было все-таки эпическим, особенно физкультура. (А сегодня, не выходя из роддома, она сдала еще один экзамен: считай, переплюнула всех и разом.)

Да, так об одеяле. Про то, в какие знамена и шинели заматывали сына моей бабки, родившегося в бане, история умалчивает. А одеяло прикупил мой папаша, когда стало ясно, что ребенок родился голым. Никаких запасов, конечно, никто не делал: все должны были прикупить в райцентре. Умиленный молодой отец отправился в "Детский мир" на площади Дзержинского и -- выбрал. Отечественное (других не завозили), ярко-алое, цвета качественного пионерского галстука, атласное ватное одеяло и синюю колясочку. Родня охнула, а папа недоумевал: что он сделал не так?

Одеяло оказалось живучим, и в год тотального безденежья, странным образом совпавший с годом рождения старшенькой, именно в нем, за неимением лучшего, я вынесла дочку из роддома. Ну а с сыном пошло по накатанной, от добра добра не ищут: он ехал домой в том же алом ватном одеяле. И то, какая складывается ватно-одеяльная традиция, мне совсем не нравилось.

Поэтому самому мелкому было решено прикупить новое одеялко: хотя старое за сорок с лишним лет нисколько не поменяло колера, оставаясь задорно алым, разве что заметно свалялось. И что? В двух интернет-магазинах одеял с нужными тактико-техническими характеристиками не оказалось, в третьем форма заказа повисла насмерть, а телефонный разговор с оператором прерывался как минимум дважды. Но товар, ура, был, а вот курьеры на праздники ушли в аут. Зато ближайший пункт выдачи заказов рядом, только речку перейти... вот уже час я жду, что мне подтвердят наличие одеяла -- не отечественного, не алого, не ватного.

И уже не верю, что дождусь. Потому что традиция.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:05 am

разница -- май 07, 2014

10273841_494323267363919_8856686631919320815_n

Первого мая мы косплеили мою бабушку. Понятное дело, больше полувека разницы, да и между мной нынешней и ею тогдашней тоже лет так десять, наверное. Зато зонт тот же самый, и платьице в цветочек, и выражение лица -- чисто маргаритпавловна (я старалась).

Сегодня различий стало еще меньше -- у меня родился внук.

Старшенькая подарила мне еще немножко бессмертия.

(Подробности для теток: утром зачет + экзамен, днем 32 РД, вечером ЕР, быстро: что-то около четырех часов на, собственно, процесс. Фирменный стиль, чего там.)
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:04 am

никого во всем свете -- 30 апр, 2014

он никогда не брал от студентов подарков -- а одних дипломников на круг получилось около сотни человек -- разве что копеечные сувениры "с легендой": так дома завелись три черных пластмассовых барашка с крутыми рогами, долженствующие обозначать троих выпускников семьдесят мохнатого года, и пластмассовый же пастух в бурке, не иначе как он сам; копеечная игрушечная гоночная машинка, которую мне разрешалось только разглядывать, не трогая -- как я мечтала ее покатать -- китайская перьевая ручка с золотым -- золоченым -- пером, блудное дитя социалистического Китая, -- бережно хранимый стафф, ныне закопанный в недрах моего -- моего! -- рабочего стола. Мне же от благодарных студиозусов досталась, не без сопротивления с его стороны, курчавая кривобокая капроновая собака и бессмысленная лупоглазая кукла-марина-с-голосом -- звуковой модуль -- пластмассовый цилиндр с дырчатой крышечкой -- вывалился и потерялся почти сразу, и в спине куклы-марины зияла дикого размера идеально круглая дыра.

все, что он мог для нее сделать, он сделал: перевел на вечерний, закрывал глаза на неготовые лабораторки, спрашивал поменьше... взял к себе на диплом: ее родители сгорали у нее на руках от рака, и больше никого во всем свете у нее не было. Диплом, отступив от правил, от которых никогда не отступал, он тоже написал за нее сам, и, извиняясь через слово, что отнимает время, натаскивал по телефону к защите: она сдала на четыре, распределилась -- с его протекцией -- на успешный тогда завод, через месяц после защиты схоронила мать и отца... потом позванивала по праздникам, звала на свадьбу, рассказывала о сыне... все как-то катилось.

после его первой больницы я нашла ее телефон: хотела было попросить навестить преподавателя, но не успела: она прибежала незамедлительно, и заходила потом не один раз, и звонила чаще -- но, как всегда, никто во всем свете не мог ему помочь: спустя семь лет, в последней больнице, она кормила его с ложечки, пока я делала то же самое дома с его женой.

и протянутый ею на похоронах конверт -- мы тут собрали, Наташа, возьми -- был единственными деньгами, взятыми от студентов за всю его жизнь.
lunteg: голова четыре уха (Default)
2017-04-09 09:02 am
Entry tags:

В подвешенном состоянии. Дори Миллерсон -- 23 апр, 2014

Несмотря на то, что творчество этой художницы засветилось даже на русскоязычных ресурсах, раскопать про нее что-либо помимо указанного на сайте не вышло -- нету. Да, Торонто, да, некоторое количество профильных учебных заведений, да, лепет о том, что вязаные скульптуры посвящены проблемам коммуникации и прошлого, прошлого и коммуникации, коммуникации с прошлым... да, экспонировать только в подвешенном состоянии. Да, обязательно смотреть на тени.

Возможно, больше ничего и не нужно. Смотрите сами.

Screen shot 2014-04-23 at 4.07.29 PM

летать )