lunteg

Маленькое дополнение к "Ливерс" и другие" и "Дом купца Якунина":

"Воззвание бюро ("Центральное бюро при Городской управе по оказанию помощи семьям запасных и лицам, пострадавшим от войны") к московским домовладельцам и квартиронанимателям о предоставлении для беженцев квартир и комнат успеха не имело. Разве что владельцы кружевной фабрики в Саввинском переулке, на Девичьем поле, откликнулись и предоставили бюро (совершенно безвозмездно) ветхий фабричный корпус, состоящий из двух больших сараеобразных комнат, в которых может быть помещено до 70-80 человек. В этом помещении бюро образовало временный пункт для прибывающих беженцев. Здесь они остаются по возможности недолго, до тех пор, пока для них не подыскивается какая-нибудь работа или более-менее удобная для продолжительного пребывания квартира...

Зайдите во временный приют в Саввинском переулке (дом № 4). Кого только вы не встретите здесь! Редактор калишской газеты, оставшийся без средств и без работы, разоренная калишская семья из семерых человек, мужчин и женщин, приехавших в Москву без денег, без теплого платья, ткачи из Здунской Воли, фотограф из Лодзи, жена подпрапорщика с шестью детьми от 9 до 1 1/2-годичного возраста, конторщики, слесаря, плотники из местечек Западного края и масса других таких же, как и они, обездоленных людей, еще не пришедших в себя от всего перенесенного.

В холодном фабричном корпусе, на деревянных нарах, покрытых соломенными тюфяками, они терпеливо ждут помощи общества. Не подачки, а помощи, потому что все они умеют работать и хотят работать. И работу -- в этом сомневаться не приходится -- общество наше им даст" ("Утро России", ориентировочно вторая половина сентября 1914, цит. по В.Руго, А.Кокорев "Очерки городского быта в период Первой мировой войны", М., 2011)

Упомянутый "дом 4" -- это по современной нумерации дом 2, частью которого как раз и являтся дом купца Якунина, но, без сомнения, речь идет о более новой части здания либо о надворных постройках, снесенным после ВОВ. Опять же, формально эти здания на 1914 год принадлежат не Гивартовскому, но, тем не менее, входят в его кружевную империю. В свете еще только предстоящих (май 1915-го, однако) немецких погромов, инициированных рабочими соседней фабрики Гюбнера, было бы любопытно узнать, а как собственно Гивартовский и его инженеры и мастера, все сплошь немцы, пережили это время. И что двигало Гивартовским, когда он отдавал распоряжение о безвозмездном выделении помещения? И как его не выселили по указу -- или у него было-таки российское гражданство? или эти помещения были своеобразной "платой" за получение гражданства?